Только искреннее покаяние
дает крылья и облегчает груз

Рано утром в яйце что-то зашевелилось, застучало... и появился Журавлик. Он очень любил небо. Даже там, внутри яйца, он мечтал о Нем! Но, появившись на свет, он ослеп и оглох от пестроты и шума мира. Нет, его глаза видели, но не Небо, его уши слышали, но не ветер.

Из цикла "Демиурги". Мир Делквая
****

Логджину нравился вкус вечернего города под дождем.

Или как можно объяснить внезапное желание уйти из дома, оторваться от привычных дел и просто брести куда глаза глядят?

Это показалось ему очень интересным — не выбирать маршрут сознательно, хотя поначалу ноги сами приводили его к знакомым местам. Потом было легче — Логджин действительно не мог сказать, где окажется к вечеру. Сесть в первый автобус, выйти где случится… Это как с ним бывало в большом книжном магазине — вести кончиками пальцев по корешкам книг, не глядя, остановиться случайно и взять подвернувшуюся книгу. Откровений он никаких таким образом не снискал (пока), но ему нравился сам процесс — игры с судьбой.

Музыка в наушниках перекрывает уличный шум, и ты плывешь среди прохожих, имея право думать о чем желаешь…

А лучше всего, считал он, было попасть под дождь. Любой — в каждом есть своя магия… Легкий, моросящий, всепроникающий — это как дыхание неба северного города-призрака. В дождь даже стены старых домов пахнут иначе…

Ливень.

a gentle rain came down on all

Дабы немного подправить впечатление после мрачной истории с исповедью спешу выложить один из рассказиков цикла Магической Академии.
На этот раз события несколько литературно приукрашены 8-)))
_______________________________________________________________________

— Сероводород не творить, детская забава, — сразу предупредил лаборант. — Вы уже не первый курс, а тяги работают через одну. Сами и потравитесь.

И с кислой рожей ушел.

Люсьену Лашансу, Господину,
посвящается.

...(по мотивам квеста Темного Братства)...

___________________________________________________________

Настало время, и я, наконец, решилась поведать свою историю. Я чувствую необходимость поделится своими мыслями, ибо все чаще случается так, что мне не хочется ни с кем говорить и воспоминания скрадываются пеленой тьмы, уходя в прошлое. Никогда бы не поверила, что так случится, но я начинаю забывать то, что забыть нельзя. Итак, я хочу рассказать историю о человеке, который стал всем для меня.

Я — убийца.

Я не буду ни оправдываться, не защищаться, так как не вижу в этом смысла. Хочу сразу сказать, что я не их тех, кто убивает словом, равно как произнесенным, так и написанном на клочке бумаги. Я с жертвой один на один — на расстоянии лезвия клинка. Впрочем, дело не обязательно в ноже. Все зависит от того, как жертва должна умереть, как велит Темный Бог Ужаса и Смерти, Ситис.

По совместительству служит у мя временно аватарой в контакте, чтоб добрых людей пугать.

СВИТОК 1. Рыцарь Дейд.

В костре потрескивали веточки. Тонкие струйки дыма поднимались вертикально вверх, почти не отклоняясь. Дик поплотнее завернулся в плащ и покосился на спящего у костра человека. Тот лежал неподвижно. Надвинутый капюшон скрывал его лицо. Дик знал, что Господин не любит, когда Дик (и любой другой) видит его превращение во сне. Но из под края ткани выбилась прядь волос и юноша смотрел на нее, не в силах оторваться. Он не знал, сколько прошло времени в совершенной неподвижности, когда прядь неуловимо быстро сменила цвет…

Дик перевел дыхание. Человек шевельнулся, как-то неуверенно провел рукой в воздухе перед собой. Интересно, подумал Дик, что он чувствует, когда с ним это происходит? Сколько бы он не следовал вместе со своим господином — Странным Рыцарем, он не мог привыкнуть к удивительной природе своего повелителя.

Антиэпиграф: "То, что не убивает нас, делает нас сильнее. Ф. Ницше"

(Основано на совершенно реальных событиях, случившихся в моей голове во сне).

___________________________________

Это был совсем мальчишка. Да странный такой-то. Я нашла его случайно, в амбаре, забившегося в углу, замученного почти до смерти.

Мальчишка был совсем незнакомый, но я, по дурости или по женской привычке, потянулась погладить по несчастной вихрастой головке. Потянулась и замерла — мальчишку, наконец, разглядела. Тогда он был мал ростом, едва мне до груди, может быть, но невероятно жилистый и сложенный как крепкий парень. И когда я присела рядом на солому, бок мне больно укололо холодное железо.

Так странно и как-то жутковато мне было только два раза. Когда невесть с чего повесилась на воротах одногодка моя Рида и все пришли смотреть, и когда Тонья дурочкой стала, в колодце пакость какую-то увидав. Вот и сейчас было странно.